Первые несколько недель в Эрноуле казалось Гидеону страшным сном. Да все последние годы, начиная с коронации Тирениуса, на которой он присутствовал, как один из членов городского совета от ковена магов, стоя не в первом ряду, естественно, но и далеко не в последнем, до прибытия его в этот Создателем забытый угол, казались сумеречной грёзой, навеянной употреблением чёрного корня – растения, строго запрещённого к продаже почти повсеместно, и столь же активно употребляемого всеми слоями населения, от нищих попрошаек, до состоятельных господ.
Дурман от корня туманил разум, подменяя картины реальности сладкими несбыточными мечтами. Впрочем, в силу различий в восприятия и особенностей тела реагировали на зелье все по-разному – кто-то только веселел, как от кружки эля, у кого-то просыпалось вдохновение, рисуя невиданные ранее очень яркие и сладостные картины, некоторые же становились мрачны и нелюдимы. Гидеон вот как раз относился к последним – ничего радужного ему зелье не показывало, а даже наоборот, наделяло страхами и дурными предчувствиями, поэтому и не употреблял, хотя пару раз пробовал.
Узкие, кривые – неизменно грязные улицы, такие же кривые, хромые, грязные жители – всё это изрядно воняло, заставляя бывшего столичного жителя брезгливо морщиться, отворачиваться в попытке глотнуть более-менее чистого воздуха и долго выбирать место, куда поставить ногу – единственную пару сапог приходилось беречь, а лужи, как назло, благоухали отнюдь не розами, а навозом.
Но, как не противен был магу городишко, в который и попал-то он случайно – не успел вовремя на Тихий перевал, тот быстро, буквально на глазах беглецов, заметало снегом, Гидеон остался. Отоспался, отогрелся у очага в дежурке городской стражи, куда его – полузамёршего притащил встреченный в пути десятник Йокин, и, прикинув так, и эдак, решил пересидеть зиму здесь. Главным аргументом «за» непрезентабельный городишко было то, что здесь постоянно крутились приезжие. Было их чуть ли не столько же, сколько и жителей, а иногда – осенью, к примеру, в самом её расцвете, когда продают урожай, даже больше.
Второй положительный момент – в Эрнуоле не оказалось на данный момент городского мага, а значит не нужно было юлить и уворачиваться, придумывая себе легенду. Маги с опытом или сами отлично считывали уровень чужих способностей, или имели специальные для того приспособления.
Гидеон выдохнул, вознёс хвалы создателю, а ещё пуще брату его Эоллу, первому магу в подлунном мире, и снял комнату, по сути чердак у старухи-вдовы.
Теперь он числился в составе городской стражи, в патрули, хвала небесам, не ходил, а то бы дуба дал в одну из ночей, непременно, полным комплектом тёплой одежды он пока не обзавёлся, сидел в караулке у жаровни «про всякий случай» и отбивался шутками-прибаутками от зубоскальства стражников, уверявших, что он протирает у них лавку зря.
Вот как сегодня – выдернули из тепла, притащили к остывающему трупу, а он только задремал.
Всё, чем мог помочь – и очень рекомендовал бы Гидеон, - это спалить тут всё до тла. Это он мог – огненная стихия покорялась ему охотнее других. Ещё – он мог указать час смерти, по остаточным эмонациям тела, да, пожалуй, вот это он говорить бы не стал, не уверен – может это от кого их пришедших позже – в комнате, почти перебивая терпкость крови, воняло псиной. Или какой-то зверюгой, в общем.
Дверь приоткрылась, впуская новых персонажей, Эрно усмехнулся на замечание девушки.
Вот же наивная вера простолюдинов во всемогущество магов. Прям махнул рукой - и зацвели сады, второй повёл – и запели на ветвях птицы сказочные. Причём поють и не гадють.
Хотя, чего это он. Девушку же тоже не по своей воле привели, может чем и поможет.
- Я стихийник, - покачал головой Гидеон, оправдывая свою бесполезность. И обратился к остальным мужчинам, показывая пример и отступая от тела.
- Давайте отойдём, мы мешаем.
Капитан Эшеб и Риус скривились, но последовали его примеру, давая девушке место и время осмотреться.
- У предыдущей жертвы был на шее такой же кулон. Или оберег. – Вдруг вспомнил маг, когда рассмотрел на шее убитого чёрный шнурок с чем-то круглым, то ли камнем, то ли бусиной синего цвета. – На нём лёгкий заговор, но я так и не понял – какой. Не знаете, кто такими торгует?
