| Я ПРИДУ СКВОЗЬ ЗЛЫЕ НОЧИ внешечка персонажа на аватарке, имя Илай, фамилию пока не придумал
Я ОТПРАВЛЮСЬ ЗА ТОБОЙ Маг, целитель/зельевар, работает хирургом-травматологом в ночную (или дневную) смену в местной больничке, время от времени варит зелья на заказ. Лечебные, немного галлюциногенные, на прикольных травках, из тех, которые полиция принимает за настойку бояры, а потом разводит руками в недоумении "ой, я не знаю, как так с бояры может так переть". Впрочем, эта идея еще в разработке. В детстве Илай успел пожить в приюте, потом в хорошей семье, которая сделала из забитого сиротки (да, я знаю, что идея всем надоела) нормального человека, поэтому все приютские истории для него не более чем строчка в биографии. Хотя, кто знает, в тихом омуте черти водятся. В юношестве успел поиграть музыку, переспать со всеми знакомыми симпатичными девчонками и парнями, побыть средоточием надежд и планов несколько авторитарной мамаши и понять, что вертел он их кое-где. Как понял, так ливнул в самостоятельную жизнь, занялся зельеварением на заказ, чтобы оплачивать жилье и обучение. Собственно, с этого момента обзавелся знакомыми разной степени близости и благонадежности. Авантюрист, свободолюбивый себялюбец, любитель китайской лапши и крепкого алкоголя.
ЧТО БЫ ПУТЬ МНЕ НИ ПРОРОЧИЛ Был бы рад сотоварищам по зельеварному делу - варить классные вещества в одного приятно, но с друзьями еще приятнее. Крутенько, если найдется полисмен-подозревака, которому очень хочется найти чувака, снабжающего клиентов "запрещенными" лекарствами. Может, у него это даже получится. С хотелками на love-стори у меня обычно история "нельзя вот так просто", но если чо, Илай предпочитает м+м и без ванили.
Посты пишу в среднем темпе (1-2 в неделю), в среднем по 4к символов (в рамках игровой ситуации могу и больше), в третьем лице, первое очень не люблю, ну и птицу-тройку игнорирую, если соигроку норм. Инициативен, приятно, когда соигроки тоже неравнодушны к совместной игре и предлагают/обсуждают замуты. пример поста Не родственник. Плохо. Сайрин едва качнул головой, неслышно вздохнул и скользнул взглядом по густым черным слегка спутанным волосам незнакомца. На дне глаз вспыхнули и погасли искорки интереса и мимолетного желания познакомиться, - были бы обстоятельства иными, Илай бы нашел повод и слова, - хирург осторожно потянул носом воздух, после чего потер пальцами подбородок. Мужчина напуган. Возможно, никогда ранее не сталкивался с обмороками или смертью, впечатлительная натура мгновенно вытащила наружу таящийся в подсознании ужас и напитала им кровь, создав отравляющую восприятие сцепку с пострадавшим. На эмоциях. Крепко, запустив ледяные ростки в чужую душу. Если мужчина умрет, на чьих руках останутся капли невинной крови? Невинной ли? Что он делал на берегу?
Пока длинные пальцы гладят в кармане тонкую нить браслета и сжимают его в кулаке, карие глаза изучают влажные завитки волос, разметавшиеся по чужим плечам. Посетитель напряжен, погружен в тяжелый коктейль собственных эмоций и пытается с ним справиться, взять под контроль, утрамбовать глубоко туда, где потом можно будет обо всем этом скорее забыть - либо за стаканом крепкого алкоголя, либо в присутствии надежного человека. Отстраненность сменяется пристальным вниманием, Илай ловит острый взгляд, и губы его трогает тень улыбки. Чужой страх возбуждает. Сайрин знает этот взгляд. Им смотрят те, кто отчаянно жаждет спасения для другого, слабого, беспомощного, вверенного во всепобеждающие руки врачей; те, чья надежда на победу над смертью ввергает их в смятение и мучительную тревогу, заставляет бессловесно молить о помощи. Не для себя, для слабого. Чтобы через беспокойство о чужом человеке обрести спокойствие в собственной душе. - Состояние пациента тяжелое, но стабильное, - сказал Илай наконец, прерывая молчание. Скорее стабильно тяжелое, но эта формулировка звучит более минорно, - Его переводят в реанимацию. Прогноз скорее положительный, нужно наблюдать. Допустить до него, к сожалению, не могу, посещения разрешены только родственникам. Однако, если никто из них так и не объявится, после нескольких дней острого периода пациента просто отправят домой на амбулаторное лечение. Илай тронул мужчину за локоть и сделал приглашающий жест, предлагая пройтись, и заодно этим прикосновением словно бы ненавязчиво "снял" с чужих плеч всю ответственность за жизнь спасенного. - Я хорошо вас понимаю. Вы сделали всё, что от вас зависит, мистер. Больше вы пациенту ничем помочь не в силах, и я полагаю, он будет благодарен вам за помощь, когда очнется. Почему бы вам не поехать домой и не завалиться в теплую постель? - Сайрин помолчал, потом вынул из кармана браслет, пожал плечами. Теперь на его лице отчетливо показалось смущение. Будь Илай старше, он бы наверняка не удивлялся обилию суеверий и верований, благодаря которым люди наделяли излишней значимостью бесполезные вещи, а ведьмовские ковены наживали себе хорошие капиталы на сувенирах и атрибутике типа оберегов, амулетов, магических артефактов, силы в коих было не больше, чем в старом пергаменте магических гримуаров - вроде бы магия, но в неумелых руках от нее никакого прока. - Браслет на руке пациента показался мне занимательным. Символы на нем не свойственны амулетам-пустышкам. Вполне возможно, что свое предназначение он выполнил. Я подумал, что вы.. Вы так переживаете, что я принял вас за родственника, который мог бы.. "Отдать магический артефакт как крайнее средство поддержки чужой жизни, чтобы наверняка довезти пострадавшего до больницы". - Если вы не имеете к нему отношения, то ладно. В смысле, я не хочу сказать, что эти штуки действительно оказывают сильное влияние на здоровье, - попытка замять разговор о магии выглядит еще более нелепо, но сказал "гоп", пытайся прыгнуть. Илай пытался, - с точки зрения науки все эти артефакты из местных сувенирных лавок не более чем красивые вещи, но сами понимаете, в Рэдфилде встречаются убеждения в обратном. Мммм, слушайте, насчет посещения.. Давайте сделаем так: вы оставите администратору контакты, и пациент сам свяжется с вами, как очнется. Я думаю, ему захочется отблагодарить своего спасителя. Идет? А сейчас поезжайте домой и как следует выспитесь. Убеждения встречаются в Рэдфилде. Ага, да. За свою немногую практику Илай хорошо уяснил, что далеко не всем обязательно знать, что происходит в палатах и кабинетах врачей, пока посетители живут свою жизнь.
Отношение к боли у Илая с детства было несколько искаженным. Вынужденный терпеть ее сам, много и довольно часто, не только физическую, Илай научился защищаться, отстраняться от нее. Выносить себя "за рамки". Этот опыт хорошо помогал в рабочей практике, и Сайрин не проваливался в алкоголизм или иные формы сублимации проживания негативных тяжелых эмоциональных состояний типа вины по поводу "тщетной" борьбы за чью-нибудь жизнь. Секс тоже был хорошим способом снять напряжение. Спорт и немного марихуаны. И ярко-синие вещества, которые он изредка химичил на заказ. Отправив посетителя домой, Илай доработал остаток смены и сел заполнять отчеты и медкарты. Спустя час его вызвали в реанимацию. - Слушай, Сайрин, я ни черта не понимаю. Откуда он взялся? Он очнулся и несет какую-то ерунду, требует привести того, что его вытащил на берег, утверждает, что какой-то Владыка велел одарить за труды, - тараторила коллега, пока Илай спешил по коридору. - Хастур его заб... - Не надо, - перебил ее Сайрин и нервно дернул кистью правой руки, прерывая восклицание. Он слыхал, что на острове живут фанатики какого-то несуществующего божка или кому они там поклоняются, и само имя этого божка своим звучанием пробирало словно мороз по коже. Бегло заправив за ухо выбившуюся из небрежного хвоста прядь волос, Илай возник в палате и закрыл за собой дверь. Ему не нужны были сотоварищи, лишние глаза и уши отвлекали и мешали. - Добрый вечер, мистер... Простите, не знаю Вашего имени. Сложно было назвать пациента, лежащего под ударной дозой успокоительного и обезболивающего, взволнованным и оживленным, но то, что он требовал посетителей, было более чем странным. - Где... он? - Кто? - Где... тот, кто... парень, вытащивший меня из лодки? Длинные во... темн.. большие глаза.. молодой. - Вы знаете, кто спас вас? Вы его видели? - Мне было виден... Владыка велел отдать ему.. в брюках, ищите в брю.. Илай пошарил в карманах своих брюк, машинально, будто хотел там обнаружить вещи, о которых спрашивает пациент. Потом сообразил, что тот говорит о своей одежде. В заднем кармане чужих брюк обнаружился небольшой сверток, перетянутый резинкой. - Это? - Да.. Срочно отдайте его.. вы знаете кому, по вашим глазам вижу. Передайте.. Владыка всё видит, он не оставит.. - Да, мистер, всё сделаю в лучшем виде, не беспокойтесь. А теперь отдыхайте, вам необходим отдых. Я позову медсестру.
Спустя час Илай позвонил давешнему посетителю. - Мистер Боннэ? Здравствуйте, это доктор Сайрин. Мы с вами разговаривали в больнице. Да, насчет него. Слушайте, такое дело.. Мне нужно с вами встретиться, я всё расскажу лично. Он не станет говорит о смерти во всеуслышание, и тем более не станет распространяться о просьбе покойника. Черт побери, нелепая смерть, как можно было сползти с кровати так, чтобы сломать себе шею? Куда и зачем надо было ползти под такой дозой успокоительных? Как он вообще смог это сделать? Илай размышлял об этом, пока ехал к Боннэ. Странный сверток лежал в кармане и с неистовой силой искушал вскрыть слои тонкой бумаги и посмотреть, что таится под ними. И что это за Владыка, что значит "не оставит", что он там видит? Этот мужик что, был фанатиком, и мистер Боннэ как-то с ним связан? Снова будет пронзать острым взглядом, а хотелось бы, чтобы его глаза были теплыми и не такими напуганными.
Наконец Сайрин припарковался у означенного дома, вышел из машины и закурил в ожидании. На обратной дороге нужно будет заехать за кофе. Вся эта история ему не нравилась, но Илай не мог отрицать, что кроме неприязни ему еще и интересно, чем всё закончится, и от желания поскорее вызнать тайну и разгадать загадку посасывало под ложечкой. Плохой знак. Быть авантюре.
| |