семья потеряла Виктариона

— VICTARION GREYJOY, Greyjoy clan —
боксер, многократный чемпион мира по боксу в тяжелом весе

tom hardy or liev schreiber

В семье, как говорится не без урода. У нас вот есть ты — Виктарион, единственный из Грейджоев которого знают, любят и ставят в пример другим. Здорово, да? Учитывая то, что умным Вик не был никогда, за него чаще всего работала не его голова, а его кулаки. Вот так и получилось, что привычка махать ручищами, когда чего-то не понимаешь, переросла в профессиональную деятельность. Да куда там деятельность — смысл всей жизни. Виктарион Грейджой известный по всему миру боксер тяжеловес, обладатель многих титулов и наград, легенда в своем роде. Его лицо смотрит на вас с рекламного баннера очередного он-лайн казино, глядит из телевизора, где он с сосредоточенным видом пытается продать цепь «Арго», а уж сколько раз Виктарион неловко беседовал в различных утренних шоу не сосчитаешь. Он сам скажет, что больше, чем в десяти. Если для других семей такая известность — повод для гордости, то для Грейджоев это повод для бесконечных шуток и цунами из сарказма. Виктарион никогда не понимает, что шутят над ним до тех пор, пока не услышит смех. Виктарион не умеет в интриги, интеллектуальный игры и с трудом читает (это называется дислексия, понял, Вик?), со счетом у него тоже на задалось, да и зачем забивать голову этой заумной хренью, когда лучше лупить грушу в спортзале? Не в меру упрямый, иногда глупый, но свято верящий в то, что за пролитие крови брата будешь проклят навсегда. Тот у кого просят на улице автографы маленькие дети, и о ком с почтением отзываются говорят обычные горожане. Жаль только, что венец славы не гарантирует безоблачную жизнь.

---

В нашем цирке с конями Виктариона ждут сразу четверо восхитительных ребят:
• Эурон — старший брат, от которого однажды забеременела твоя жена (возможно, покойная — если ты вздумал забить её досмерти);
• Эйрон — младший брат, чьи радикальные идеи подарили городу не один теракт (хочешь, он расскажет тебе о своём боге?);
• Аша — племянница, которая готова продвинуть тебя в правящую верхушку (только неясно, в качестве твоей жены или советницы);
• Теон — племянник, от которого никто не ждет ничего хорошего (предатель, изгой, слюнтяй — зови его как хочешь, он заслужил).
Мы готовы додать Виктариону семейности, ненависти, бешеного экшена (зариновые атаки, взрывы, убийства, рэкет — их есть у нас!), лишений, политики, морального выбора между семьей и карьерой, морального выбора между жизнью брата и смертью брата, и даже романтики, если Аша вдруг заставит тебя чувствовать чувства.

принцессе Мирцелле нужна верная подруга

— ELEYNA WESTERLING/luca hollestelle —
Элейне шестнадцать лет и она учится в школе Орлиное Гнездо вместе с Мирцеллой, в одном классе. Они крепко дружат уже лет пять, хотя и до этого часто общались друг с дружкой, но не так тесно, как теперь. Они — лучшие подружки. И все равно Элейна знает далеко не все тайны и ужасы, происходящие внутри королевской семьи. Мирцелла доверяет ей, доверяет, правда, но, видят боги, есть некоторые вещи, которые юной принцессе хотелось бы оставить при себе, есть темы, на которые ей совершенно не хочется говорить.
Элейна — та, что ходит с Мирцеллой на вечеринки в клубы Дорна, та, что пьет меньше золотоволосого львенка и следит, чтобы юная принцесса не наделала глупостей (не потому, что кто-то ее об этом просил, а потому, что ей не все равно, потому, что Мирцелла ей дорога).
Элейна знает тайну Мирцеллы, по крайней мере, одну из. И хранит ее, как зеницу ока.
Элейна видится мне чуть более мудрой и уравновешенной, чем Мирцелла, Элейна не бросается из крайности в крайность и твердо стоит на ногах, но все равно ей шестнадцать, она юна, и ей тоже хочется верить — в лучшее, в справедливость, в любовь, в будущее.
Заявка тут, потому что у меня в голове нет полноценного образа лучшей подружки принцессы, только вот те две строчки выше, но это может быть плюсом — вы вольны прописать персонажа максимально под себя, опираясь на малое, что описано в заявке. На тему внешности: внешность Элейны не описана в книжках, ее старшая сестра Джейн с каштановыми волосами, а каштановый это один из оттенков рыжего, и вообще верчу, как хочу. Попытаться меня переубедить можно, но будет сложно, внешность мне уже легла как влитая.
И еще разок, то, что заявка тут, а не в "нужных" не значит, что персонаж не важен. Я жду Элейну и надеюсь на ее скорый приход, у меня на нее есть планы.

Let him be scared of me.

— SIGORN, wildlings —
предводитель собственной банды

pablo schreiber

Сигорн привык, что его люди смотрят на него как на мессию. Сигорн привык раздавать приказы, а не получать их. У Сигорна налаженная, но неспокойная жизнь. Как-то раз Сигорн заходит в бар, чтобы тихо-мирно там выпить. Но как-то заносит его в конкретный бар не совсем вовремя для того, чтобы выпить и совсем не вовремя для «тихо и мирно». В баре как раз щепки летят, бутылки разлетаются осколками, встретившись с чьей-то головой, а горячая брюнетка елозит мордой какого-то мужика по барной стойке, оставляя кровавый след. Сигорн не дурак подраться, и второй тоже "какой-то" мужик, замахиваясь на брюнетку, целуется с его кулаком. Только тогда она обращает на него внимание наконец. — Помощь не нужна? — Сама прекрасно справляюсь. Но он все равно решает помочь. Сигорну нравится хорошая драка. Как и красивые женщины. А тут просто джекпот: два в одном. — Неплохо дерешься, — говорит Алис и сплевывает кровь на пол, — Можешь меня угостить. В каком-нибудь другом баре. Алис говорит «можешь», но это все равно звучит больше, как приказ, чем как пожелание. Сигорн заинтригован. Сигорн немного, самую малость [о чем он, конечно, никогда не признается] напуган. Ему еще никогда не доводилось видеть столько силы в столь хрупком девчачьем теле и этот контраст физических размеров и абсолютно дикого нрава одновременно пугает и притягивает. Они напиваются и едут к нему. Утром Алис исчезает, как будто её вообще не было. А потом появляется снова через пару дней. Вваливается в хату, не испросив разрешения, как будто это её собственный дом, как будто все вокруг, включая Сигорна, здесь принадлежит ей. К своему стыду Сигорн находит это скорее возбуждающим, чем отталкивающим. Алис приходит. Иногда остается на несколько дней, иногда всего на несколько часов. Алис разбрасывает свои шмотки по хате и периодически забывает у него какую-то тряпку. Алис размазывает по полу ванной собственную кровь из плеча, пока сама себя зашивает, а ему потом — отмывай. Алис пропадает на несколько дней, потом снова объявляется на пороге, как ни в чем не бывало. Алис не оставляет номера своего телефона, даже фамилии не говорит. Она залезает ему под кожу, селится у него в голове. Это почти бесит, потому что какого хрена, он начинает видеть её в незнакомках на улице [простите, обознался]. А её нет уже целую неделю и, кажется, она не собирается больше возвращаться. Что ж, решает Сигорн, если гора не идет к Магомету... Найти её оказывается не просто, но выполнимо. Он обнаруживает  на диване у некоего Теона Грейджоя. Алис лежит в позе эмбриона, прижимая колени к груди, а рядом валяется пустая пачка из-под колес. — Какого хрена ты наделала, женщина?! Алис говорит. Алис рассказывает кто она и откуда, и какого хрена наделала тоже рассказывает. Сигорн думает «твою мать». Сигорну хочется высказать ей много чего по этому поводу, но она лежит перед ним такая непривычно слабая, беззащитная, нуждающаяся в помощи и поддержке, так что он откладывает это до лучших времен [спойлер: лучшие времена так и не наступают] и уносит её домой. прозаично о главном: — У Алис и Сигорна отношения из разряда «никто никому ничего не должен», они не давят друг на друга, но ожидают ничего друг от друга, зато друг друга поддерживают и очень любят; — Вытекающее из предыдущего: что Алис, что Сигорн знают, что если припрет, могут спать с другими людьми (и при этом никто истерики закатывать не будет), но не спят с другими людьми, потому что не испытывают в этом необходимости; — Но из предыдущего не вытекает, что они никогда друг друга не ревнуют, ревную. Сигорн вот, например, ревнует Алис к тем, на кого ей не наплевать, к тем, к кому она испытывает искренние чувства, и бесится из-за этого; — Сигорн — большой и угрожающе выглядящий плюшевый медведь, который глазом не моргнув может избить человека до кровавых соплей, но очень любит котят и щеночков;

комментарии от игрока:

— прежде, чем подавать анкету, я попрошу у вас пробный пост, чтобы понять сыграемся мы или нет;
— если меня на форуме нет, я, допустим, в отсутствии, то пробный пост отправляйте Теону Грейджою, и если он одобрит, то я тоже одобрю х)
— внешность сменить можно, хотя и не желательно, но обсудим, я сговорчивая довольно в плане внешностей;
— чем там банда Сигорна занималась/занимается оставляю на усмотрение игрока, но помните, что вид их деятельности нужно согласовать с администрацией данного форума;
— очень жду <3

ужаснуться вдохновится

 

We are not children anymore.

— JEYNE POOLE, Starks —
сотрудница PR-отдела в туристическом центре Moat Cailin, студентка, активистка

caitlin stasey

(Её длинные волосы расползаются в воде невесомой медузой; эта ванна для неё слишком велика - как велика для неё кровать милорда - как велика его доброта, когда он перестаёт делать whatever he's up to; Джейни сидит у борта, поджав колени к груди, пытается спрятаться сама в себя, и Теон - по локти мокрый - оттирает с её спины синяки и ожоги.) У Джейни Пуль на любой вопрос найдется свое очень важное мнение; ей есть что сказать о социальном неравенстве, патриархальном укладе, стеклянном потолке зарплат, правах животных и нерациональном использовании пластика - и даже на пьяные вечеринки Теона Грейджоя она приходит, чтобы сначала порассуждать об изменениях климата и только потом с кем-нибудь переспать; "Ну тебя, блядь, не переслушать", говорит Теон и отваливает зажимать кого-то другого. Под утро они, полураздетые, встретятся на балконе и целый час будут спорить о женских правах. Теон просто невозможный, но с ним постоянно происходят какие-то истории, а Джейни Пуль обожает быть в центре историй. Иногда они проводят время вместе - ходят в кино и по клубам, гоняют на мотоцикле по ночным дорогам, объедаются в Винтерфелле пиццей; на пиццу к ним присоединяются Робб и Санса - и тактично уходят спать, если между Теоном и Джейни начинает искрить. Они, конечно же, не встречаются. Просто спят время от времени. Отец Джейн, Вейон Пуль уже много лет работает адвокатом Эддарда Старка; неудивительно, что Джейни с детства открыты дороги. Она далека от лордовской жизни, но ходила с Сансой на все кружки, училась в одном классе с Джоном, смогла совмещать университет с работой в Moat Cailin. Эта семья для Джейни почти родная: у них общие дни рождения, праздники, поездки, и её всегда рады видеть в гостях или пригласить на ужин. С Теоном всё немного иначе. Долгие годы совместного детства лишили их всяких сюрпризов. В этом общении нет попыток впечатлить, оправдаться или приврать - за столько лет оно стало предельно честным, поэтому Джейни Пуль слишком хорошо понимает, какой он засранец. Из него скверный менеджер, не самый порядочный друг и просто ужасный бойфренд. (Она и сама, может, не лучше, но-) Джейни не дура в него влюбляться. Это то, что она говорит себе перед каждым (не)свиданием: он же не может всерьез мне нравиться. Теон и сам про неё повторяет: ты несносная, вредная, заумная - девочка-слишком, девочка-too much - ему она уж точно не по зубам. Но когда они курят траву у неё дома, смотрят глупые фильмы категории B и Теон ложится головой на её плоский живот, ей становится так щекотно и  х о р о ш о - с этим срочно нужно что-нибудь сделать. Джейни думает о них всю дорогу до входной двери. Что сказать при следующей встрече? Предложить быть вместе? Попросить больше не звонить, не писать и не влезать к ней в окно? На кончиках пальцев приятной дрожью замирает предвкушение. Но в следующий раз видятся уже не они. (Всё влюбленные щемительное тепло теперь похоронено под лоскутами снятой кожи, снегом Винтерфелла, ворохом окровавленных простыней. Джейн безутешно плачет: у них нет ни единого шанса всё исправить, вернуть. Хоть раз, хотя бы раз, Теон, поступи как мужчина - отвлеки его, попроси его, возьми его на себя. Он обещал вставить нож и вскрыть меня от лобка. Он обещал отдать меня собакам. Прошу, Теон, сделай с ним что-нибудь - ты ведь привык, он не сможет сломать тебя еще сильнее. Он смотрит мертвыми глазами. Сжимает мочалку в неровном частоколе пальцев; отвечает: "Я больше не мужчина. Вставай, Джейни. Он хотел тебя видеть".)

---

В их лицах слишком много общей боли; она сделала их роднее близнецов и ближе супругов. Теон был там, когда Рамси резал её бедра, а Джейни знает, как он хотел умереть - и как боялся, что вытащат, откачают, не позволят. Они не могут находиться рядом, не думая об ужасах пережитого, но нуждаются друг в друге, чтобы просто выжить.
Хочу сыграть зарождение и развитие многообещающей влюбленности, которая затем попала в жернова обстоятельств. Хочу ГРУСТИТЬ оттого, что эти два персонажа - такие, кажется, несочетаемые - упустили всё хорошее, что могло с ними произойти. Романтика и всякие вот эти отношеньки со Старками мне важны в той же степени, что сюжетка с насилием, поэтому только ради дарка лучше не приходить.
Внешность меняема, просто предупреди в гостевой.
Очень жду мою козочку

Words are wind, and the only good wind is that which fills our sails.

westeros 2020 needs Victarion Greyjoy.

Things I do for love.

— JAIME LANNISTER, Lannister clan —
Королевский гвардеец, неназванный отец короля

Alexander Skarsgård

- Серсея! - Отстань от нее. Ей больно. - Откуда ты знаешь? - Потому что мне больно. Говорят, у всех Ланнистеров всего одна способность: блокировать чужие. Но мы с тобой знаем, что это не так. Бог это был, или Дьявол, но он поселил одну душу в два тела и мы всегда чувствовали боль и радость друг друга, как свою собственную. В те дни, когда умерла в родах наша мать, я не говорила ни с кем, кроме тебя. Но с тобой я говорила так много, что это могло ужасать. Я рассказывала тебе о том, что она предала нас, умерев. В гневном шепоте я повествовала тебе о том, что теперь мы одни на всем белом свете. В слезах я задыхалась, чувствуя не свое, но наше одиночество так остро, что кровь стыла в жилах. Нам было восемь. Мы были одни. Но нас было двое. Помнишь, Джейме? Ты поклялся мне, что мы вдвоем выстоим против целого мира. Мы еще даже не знали, что такое целый мир. - Снова будет шрам, - Серсея укоризненно качает головой и осторожно промывает ранение, прежде чем взяться за иглу. Можно было бы вызвать врача, но Джейме не доверяет своих ран  никому, кроме нее. Даже если у сестры получалось хуже, чем в госпитале. - Ты же сама говорила, что шрамы украшают мужчину, - смеется Джейме, глядя на сестру через плечо, - Или уже передумала? - Тебя украсит все, что угодно, мой прекрасный брат, - лукаво отвечает Серсея и целует его в плечо, прежде чем наложить повязку. Я помню эти дни. Тебе всего пятнадцать, а ты бьешься так, будто был рожден воином, рыцарем, защитником и опорой. Впрочем, для меня всегда так и было. Ты всегда защищал меня и мою честь, равно как честь нашего дома и свою собственную. Для меня это понятие перестало существовать намного раньше, чем для тебя. Наверное, потому что для тебя оно до сих пор существует. Как бы там ни было, но ты проявлял свою доблесть и не боялся получить ран. А я? Я ощущала каждую из этих ран, как если бы они были моими собственными. Но куда больнее меня жалили женские взгляды, касавшиеся тебя, вожделеющие и бесстыдные. Никто не мог предположить нашей связи. Никто, кроме нашей матери, но она была давно мертва. И потому, на тебя нередко заглядывались те, кто даже взглядом касаться были недостойны. Я ревновала. Ты смеялся. А потом отец нашел тебе невесту, и я впервые ощутила, как сердце вырывают у меня из груди. Что нам следовало делать? Я не знала. Я не плакала, но лицо мое день ото дня становилось лишь бледнее. Потом скажут, что это я толкнула тебя на становление рыцарем королевской гвардии. Они не женились, не наследовали, не знали страстей. Став одним из них, ты обеспечивал первые два пункта, уклоняясь от союза, навязанного отцом. Что же до страстей… То я никуда не делась. - Ты сделал то, что должен был, - пальцы Серсеи смыкаются на плече брата, и она шепчет ему в ухо, пока он проводит руками по лицу. Она права. Они оба знают, что она права, и никто больше не увидит сомнений Джейме, которого теперь величают не иначе, как цареубийцей. Но перед ней он может быть тем, кем является на самом деле. Простым человеком. - Откуда ты знаешь? – голос юноши звучит глухо и грубо, он словно постарел на двадцать лет в одночасье, хотя им обоим лишь по восемнадцать. - Потому что я знаю тебя. Я проклинаю те дни, потому что они привели нас к тому, что никогда не должно было случиться. Почему ты ничего не сказал мне о том, что значит быть королевой, брат? Почему не предостерег меня, почему не остановил? Разве ты не чувствовал ревности, когда знал, что я стану женой другого, женой Роберта, женой победителя и мятежника? Я не знаю, почему ты молчал. Но спустя столько лет предпочитаю обманывать себя тем, что ты, возможно, видел в моих лучащихся глазах счастье. И ты был к нему причастен, потому что проложил мне дорогу к трону, убив безумного короля. А может быть, тебе было все равно? Я никогда не задам тебе эти вопросы. Я легко бросала их в лицо Роберту и бросила бы в лицо другому, но не тебе. От тебя я слишком боюсь услышать правдивые ответы. Но давай будем честны друг с другом хотя бы теперь. День, когда я стала женой Роберта, был для нас началом конца. Быть может, ты и сохранил свой белый плащ и остался подле нового короля и его королевы, но ничто с тех пор уже не было, как прежде. И уже никогда не будет. Этот брак в самом деле сделал из меня королеву и первые несколько недель, а может быть, и месяцев, я сияла от счастья. Ты был доволен? Прости, Джейме, я не знаю, потому что тогда я была всецело и полностью охвачена счастьем своего нового статуса и ничто больше меня не волновало. Ни один хороший яд не дает знать о себе в мгновение, когда ты его выпьешь. Мой яд дал о себе знать не в одночасье, но совсем уже скоро и я захлебнулась болью, что он щедро разносил по моим венам. Ты знал, Джейме? Быть королевой – не все равно, что быть счастливой. Даже если знал, ты не сказал мне об этом. Но видеть мою боль было для тебя невыносимо, как я смею надеяться, потому что теперь, когда мне некого больше винить, я виню в ней тебя. Виню за то, что ты ничего не сделал. В малодушии собственного эгоизма я часто думаю теперь о том, что это ведь даже не было так уж важно. Ты уже был цареубийцей. Изменилось бы что-то, если бы ты убил еще одного короля? Наш с тобой сын сел бы на трон, а ты стал бы его регентом, потому что Джоффри был еще слишком мал. Мы смогли бы быть вместе. Смогли бы? Нет. Очередная глупая мечта. Спустя столько лет я предпочитаю думать о любых наших несбывшихся мечтах, как о глупых. Хотя я даже не уверена, что помню, о чем мы на самом деле мечтали. Любили ли мы друг друга? Любим ли теперь? Будем ли любить? У меня нет ответов на эти вопросы. Я помню, как повторяла это точно заведенная «я люблю тебя» - эти слова от меня слышал только ты и наши дети и они, наверное, должны были быть правдивы, но правда в том, брат, что мне кажется, будто за столько лет брака с Робертом, я вообще разучилась что-либо чувствовать. Боль? Страх? Гнев? Любовь? Надежду? Радость? Разве все это имело хоть какое-то значение в том кошмаре, в который мы превратили нашу жизнь? Когда-то я злилась и винила в этом тебя, потому что ты не остановил меня, ты не помог мне, ты не спас меня, как делал это всегда. Возможно, виню и теперь. Но мы ведь оба знаем, что меня нельзя остановить, если я что-то задумала. А теперь Роберт мертв. Сколько лет брака между нами? Семнадцать? Двадцать? Я не могу сказать, потому что мне кажется, что целая вечность не поддается счету. Знаешь, я плакала на его похоронах, потому что мне жали туфли. Но ты видел, как я хохотала от счастья, когда узнала о том, что с ним случилось. И вряд ли я перестала бы смеяться, если бы домой не вернулись наши дети. О них я заботилась куда сильнее, чем о нас обоих вместе взятых. А моя радость от смерти их формального отца причинила бы им боль. Мы ведь знаем, что все они никогда не должны пережить то, что пережили мы с тобой, да? Так кто мы теперь, Джейме? Мы брат и сестра? Любовники? Влюбленные? Возлюбленные? Спроси меня, и я не отвечу. Потому что за все время, пока мы живем и дышим, я так и не нашла определения нашей связи, которая необъяснима словами, которую не может понять никто, кроме тех, кто ощутил ее на себе. Одно я могу сказать точно. Мы можем перестать быть любовниками. Мы можем перестать быть соратниками.  Мы можем перестать быть друзьями. Нас может разделить война, конфликты и твое представление о чести, которая в этой безмерной грязи не имеет никакого значения. Но связь нашу разорвать не сможет даже смерть. Потому что эта связь подобна самой смерти. Помнишь, что говорил нам мейстер, Джейме? Ты пришел в этот мир, держа меня за ногу. Значит ли это, что и уйдем мы, держась друг за друга? ♕ Да, вы можете сменить внешность. Меня очень сильно вдохновляет Скарсгард после фильма «Придержите тьму», но настаивать на его кандидатуре я не стану. ♕ Я не рассматриваю персонажа Джейме исключительно в контексте игры «любовь до гроба» и «у нас же трое детей, а ты дома не ночевал!». Я бы даже сказала, что такой контекст меня меньше всего интересует, просто потому что эмоциональная связь между братом и сестрой кажется мне непрерывной, но не всегда однозначно-положительной и однозначной вообще. Да, они были любовниками, но будут ли они ими сейчас и имеет ли это значение для их связи? Исходя из этого пункта, я убедительно прошу не брать эту роль, если вы придете для того, чтобы играть только любовные отношения с Серсеей. Я заскучаю, перестану писать вам посты, вы расстроитесь, я расстроюсь, потеряю вдохновение и уйду играть Лианну Мормонт. ♕ Несмотря на предыдущий пункт, я отлично отношусь к флешбекам и я буду рада отыгрывать развитие и рост, изменения и преображения обоих персонажей и их взаимоотношений. ♕ Я – не знаток книжной серии и считаю и проект, и персонажей интересными именно тем, что они не везде и не всегда следуют канону, можно привнести в них что-то свое и развить сообразно своему видению. Поэтому, если вас бомбит с незнания цитат и деталей сюжетных ходов, то я буду огорчать вас очень часто, а потом сама огорчаться =( ♕ Когда у меня все хорошо, то я пишу часто и много. Часто – это чаще трех раз в неделю. Много – это больше 5000 символов. Мне совершенно не принципиален объем ваших постов, лицо и время, в котором они будут написаны, но, пожалуйста, пишите мне не меньше одного-двух раз в неделю и не бойтесь моих постовых излияний – я честно стараюсь писать не скучно и грамотно.